Начав в 1975 году свою работу на Центральном зубровом питомнике после завершения учебы на биофаке Горьковского университета, я обратил внимание на большое количество синичников, развешанных в зубровых загонах.

Старожилы заповедника мне поведали, что это эксперименты по увеличению численности насекомоядных птиц для борьбы с жалящими зубров насекомыми: слепнями, оводами и мухами. И тогда же на правом берегу Павлова ручья прямо за южной изгородью питомника я обнаружил гнездо крупной хищной птицы: обыкновенного канюка или ястреба-тетеревятника, устроенное на старой ели. И к этому гнезду, находящемуся на высоте более 15 метров, можно было добраться по своеобразной «лестнице» из аккуратно обрезанных еловых веток. И птичьи домики, и «облагороженный» подъем к гнезду какой-то хищной птицы, как оказалось, были сооружены одним человеком – Генадием Николаевичем Лихачевым.

К сожалению, я не мог лично знать этого известного ученого-орнитолога. Он умер за три года до моего приезда в Приокско-Террасный заповедник. Но я хорошо знал его научные работы по дневным хищным птицам заповедника «Тульские засеки». Я очень внимательно изучал эти статьи, так как готовил кандидатскую диссертацию по экологии хищных птиц.

Геннадий Николаевич Лихачев (31.07.1899 г. – 21.11.1972 г.) уроженец села Сушнево Покровского уезда Владимирской области. Дворянский род Лихачевых известен с XV века. Его отец Николай Петрович Лихачев — выдающийся русский историк, член двух духовных академий, профессор, советский академик, создатель музея палеографии. Он собиратель, реставратор и исследователь крупной коллекции икон, ныне частично хранящихся в Русском музее. Мать Наталья Геннадиевна Лихачева — племянница Саввы Тимофеевича Морозова. Она получила прекрасное домашнее образование, увлекалась историей, была ученицей историка В.О. Ключевского. В период работы Г.Н. Лихачева в Приокско-Террасном заповеднике, по свидетельству вооповца Володи Князева: «Она жила вместе с сыном, всегда аккуратно стриженная, с запахом духов. За чашкой чая (кстати, Геннадий Николаевич собрал и большую коллекцию чайных этикеток) она рассказала, как на придворном балу в Петербурге танцевала полонез с Николаем II».

Естественно, у таких родителях сын получил великолепное воспитание и образование. А жизнь на природе в имении родителей не могла не оставить глубокого впечатления в душе будущего зоолога. Вот как Геннадий Николаевич отзывался о местах, где он родился и рос: «По существу мы любим и считаем родной природу, без которой не можем жить, тот кусочек земли, где мы провели юность и впервые сознательно восприняли природу. Вот эту природу мы и считаем самой родной и что бы мы ни видели в дальнейшем, на протяжении всей жизни, все это будет лишь дополнением к самому милому закоулку родины. Для меня владимирские поля, луга, березы, сосны и даже огромные торфяные болота и пески — это то, что я ни отдам никому. Милее их нет».

По окончании курсов охотоведения при Ленинградском Лесном институте в 1927 году Г.Н. Лихачев был направлен в охотустроительную экспедицию в Сибирь. В августе 1935 году он начинает работать научным сотрудником в заповеднике «Тульские Засеки», из которого уезжает только на период войны. По окончании Великой Отечественной войны продолжил работать в «Тульских засеках» вплоть до его ликвидации в 1951 году.

Тогда же Геннадий Николаевич с матерью перебирается в Приокско-Террасный заповедник, где и остается работать почти до конца своей жизни. Здесь он разрабатывает весьма актуальную на то время научную тему «Роль насекомоядных птиц, как истребителей вредителей леса и сельскохозяйственных культур, методы привлечения и переселения этих птиц». Для получения новых знаний по данной проблеме Геннадий Николаевич создает уникальную по объему искусственную гнездовую базу птиц- дуплогнездников. Это позволило ему получить интересные и важные данные о динамике численности певчих птиц, различным аспектам их гнездования. Им было освоено массовое кольцевание птенцов, а также мечение мелких млекопитающих, заселявших дуплянки. Интерес к жизни птиц-дуплогнездников у Геннадия Николаевича проявился еще в «Тульских Засеках».

В 1950-е годы развешивание искусственных гнездовий для птиц приобрело некий «общественно-политический» аспект, как часть сталинского плана преобразования природы, обогащения фауны лесополос, массово создававшихся в степных регионах страны, а также широкомасштабной борьбы с вредителями леса и сельскохозяйственных угодий. С момента образования Приокско-Террасного заповедника в 1948 году, штатные зоологи и наблюдатели лесной охраны включились в работу по сооружению и развешиванию деревянных домиков для увеличения численности местной фауны воробьиных птиц. В первые годы это были десятки синичников и дуплянок для мелких сов.

Синичник, скворечник – дом для птиц-дуплогнездников — имитация дупла на дереве. В них селятся птицы, которые в естественных условиях гнездятся в дуплах. Бытует мнение, что главное отличие синичника от скворечника – это размеры домика, а синичник это просто маленький скворечник. Но главное и самое важное их отличие – это размер летка. Синичники заселяют мелкие воробьиные птицы, а в скворечниках гнездятся более крупные птицы, как скворцы, вертишейки, так и мелкие сычики. Для более крупных по размерам видов птиц, таких как совы, устраиваются большие домики – совятники, имеющие своеобразную конструкцию.

Конструкция искусственных гнездовий, примененных Г.Н. Лихачевым, была следующей: дощатые домики с размером дна 10-12 на 10-12 см, высота 25-27 см и диаметр летка от 3,5 до 4,5 см. Синичники изготавливались из неструганой доски толщиной 20-25 мм («дюймовки»). По гладким стенкам птенцам будет не просто выбраться из гнезда к летку, чтобы вылететь из домика. От летка до дна домика, где птицы устраивают гнездо, должно быть не менее 15 см, чтобы наземные хищники (ласки, куницы, кошки) не могли лапой добраться до находящихся в гнезде птенцов.

Домик обязательно должен иметь съемную (сдвигаемую) крышку, для того чтобы периодически чистить домик от гнездовых остатков. Во-первых, уборка старых гнездовых остатков после окончания гнездования птиц ликвидирует паразитов. Во-вторых, с годами наслоения одного гнезда на другое приводит к заполнению всего пространства домика растительными остатками и его уже не заселяют новые птицы.

Гнездовья развешивались на деревьях на высоте от полутора до 4 метров отдельными группами по 50-100 штук на площади в 4-6 гектар.

Программа развешивания по всей территории Приокско-Террасного заповедника искусственных гнездовий для увеличения численности воробьиных птиц с целью борьбы с насекомыми – вредителями леса стартовала в 1952 году. А уже в следующем 1953 году было вывешен 2115 дуплянок. И уже в первый год в них загнездилось 868 пар мухоловки-пеструшки. Эта мухоловка стала главным жителем искусственных гнездовий заповедника. Следующим по обилию была большая синица. Еще в искусственных гнездовьях единично селились обыкновенная горихвостка, поползень, вертишейка, лазоревка, хохлатые синицы и синица-московка.

Вот как описывает гнездовое поведение мухоловки-пеструшки известный русский орнитолог Сергей Александрович Бутурлин. «Постройка гнезда у мухоловок не занимает много времени. Птицы носят в скворечню или дупло все мало-мальски подходящее для подстилки: сухие травинки и листья (березы, осины), бересту, мох, паклю, волос и даже мелкие бумажки и тряпочки. Все это, иногда с трудом и потерями, втаскивается внутрь. В скворечне кипит работа. Вертясь на одном месте и прижимая грудкой и шеей строительный материал, самка делает посредине круглое углубление, подгибает и перепутывает все торчащие с краев концы, а середину устилает более мягкой подстилкой. Когда самец залезает внутрь скворечника к самке, там поднимаются такая возня и щебетанье, что даже соседи — зяблик или горихвостка — подлетают ближе, привлеченные шумом. Оба строителя стремительно выскакивают наружу, и самец мчится за самкой с громкой песней. В такие моменты возбуждения у мухоловки-пеструшки иногда удается услышать еще одну песенку, очень звучную и музыкальную. Это свистовая трель, состоящая из правильно понижающихся тонов: «пиль-пиль-фи-лшшли-лили-лю…» Но, очевидно, не все самцы имеют эту вторую песню, и большинство их лишь несколько разнообразит свой полусвистовой, полущебечущий напев: «кру-ци-кру-ци, фритю-фритю, цюй-цюй-ци-фиру-флитю…». Позыв же и перекличка у пеструшек очень несложные: отрывистое циканье или выкрики вроде «пик-лик…» или «вить-вить…», которые при тревоге повторяются громче и чаще».

За почти десятилетний период работы Г.Н. Лихачева по изучению биологии птиц в искусственных гнездовьях под его наблюдением ежегодно находилось в среднем более полутора тысяч дуплянок. Чтобы проводить обследование каждой из них, да еще несколько раз за сезон размножения, Геннадию Николаевичу удалось привлечь помощников из числа юннатов из Кружка юных биологов зоопарка (КЮБЗ) и ВООП, а также студентов московских вузов. Молодые ребята с огромным удовольствием участвовали в этой работе, носили небольшую лесенку, по которой и сами, и их учитель взбирались на деревья, осматривая дуплянки (рис. 71). Здесь же взвешивали и промеряли птенчиков, доставаемых из гнезд, кольцевали их.

А после трудового дня вся эта задорная команда молодых натуралистов располагалась в бывшем хлеву напротив домика Геннадия Николаевича. Расположившееся на краю поселка небольшое жилище, странным образом вмещало огромное количество молодежи. В разделенных перегородками комнатах было множество толстых книг, на одной из стен висела медвежья шкура, а в стеклянном шкафу расположилась богатая коллекция фарфоровых и деревянных фигурок животных, на стенах висело множество старинных фотографий в резных рамках. На фотографиях были пейзажи и портреты незнакомых людей, родственников хозяина дома.

Но в 1960-х годах интерес к изучению птиц-дуплогнездников среди орнитологов стал угасать. Это происходило в том числе и связи с тем, что инициатор этих исследований Г.Н. Лихачев вышел на пенсию 1961 году и уже физически не мог активизировать эту работу. Но продолжал работать вплоть до смерти в 1972 году. Геннадий Николаевич Лихачев похоронен в Приокско-Террасном заповеднике на склоне берега реки Сушки на окраине Никольского кладбища на Синилищах

Проводившиеся в заповеднике работы по привлечению воробьиных и иных видов птиц-дуплогнездников дали реальный положительный эффект. Вот как его оценивает Лев Петрович Познанин (1957), работавший заместителем по научной работе нашего заповедника в 1953-1955 годах: «…развеской искусственных гнездовий в отдельных ограниченных участках леса удается увеличить численность мухоловки в 95 с лишним раз!».

Благодаря широко развернувшейся базе жилых помещений на территории заповедника произошел бум расселения рукокрылых, т.е летучих мышей. Эти ночные зверьки в нашей лесной зоне могут обитать только благодаря наличию дупел, образующихся естественным путем. Но такие «помещения», в которых могли бы заселяться летучие мыши, могут образовываться только в великовозрастных лесах со старыми деревьями: дубами, липами, вязами. Таких деревьев в современных лесах очень мало. И потому развешивание искусственных гнездовий становится единственным фактором появления на той или иной территории летучих мышей.

Геннадий Николаевич Лихачев параллельно с изучением птиц-дуплогнездников получил новые сведения о жизни ранее неизведанной для заповедной территории группы мелких млекопитающих. Уже с первых лет появления искусственных домиков в них стали формироваться колонии летучих мышей. Чаще всего в дуплянках встречался обыкновенный ушан, заселивший до 8% всех искусственных гнездовий, а также нетопырь Натузиуса.

Вот как вспоминают молодые натуралисты – члены кружка ВООП свое участие в исследованиях летучих мышей: «В Приокско-Террасном заповеднике, куда мы часто ездили, кольцевали летучих мышей. Для этого им устраивали дуплянки, чтобы они там гнездились. Кольцевал мышей Геннадий Николаевич Лихачев, друг ППСа, а мы ВООПовцы ему помогали: таскали лестницу за ним по лесу, забирались на дерево, где дуплянка. Бывало, снимешь с дуплянки крышку, а из нее, как басурманы, начинают расползаться и разлетаться летучие мыши» («Потому что я их люблю (ППС и ВООП)» (2008).

Основным местом обитания оказался лес в пределах 36 квартала заповедника. Это остатки так называемого Прокудина бора – старого соснового бора, вырубленного в начале 1930-х годов. Летом 1958 года здесь впервые была обнаружена небольшая колония малой вечерницы, а в 1959 году и рыжей вечерницы. В целом, фауна рукокрылых Приокско-Террасного заповедника благодаря наличию искусственных гнездовий составляла 9 видов.

Кроме того, дуплянки регулярно использовались зимой как убежища и места складирования кормов сычиками: мохноногим и воробьиным.

К большому сожалению, уже в 1970-е годы в заповеднике исследования гнездования птиц в искусственных гнездовьях прекратились. А выход из строя старых гнездовий 1952-1953 годов изготовления, после многолетнего пребывания в лесу был настолько значителен, что даже их ремонт и дополнительное вывешивание нескольких десятков новых гнездовий не компенсировало снижение гнездовой базы птиц-дуплогнездников.

Правда, в 1979 году лесным отделом было вывешено 100 искусственных гнездовий для мелких насекомоядных птиц на территории зубрового питомника с целью их привлечения в загоны для борьбы с кровососущими насекомыми. 

Данная рукопись — автобиографические воспоминания и размышления Виктора Ивановича Перервы старшего научного сотрудника, к.б.н., специалиста по разведению и содержанию зубров.